Вредители и болезни сельскохозяйственных
культур (часть 2)
Способствовали
распространению новых болезней и вредителей и успехи селекционеров.
Старые, вековечные сорта пшениц, возделывавшийся, скажем, в украинских
или приволжских степях, были устойчивы ко многим грибным заболеваниям,
таким, как ржавчина. Не так давно было установлено, что эта
устойчивость была приобретена в результате длительного процесса
эволюции пшениц на земле: оказалось, что в наследственном аппарате
пшениц присутствовали специальные структуры – гены,
обусловливающие эту устойчивость. Не будь их – и пшеницы
попросту погибли бы: болезни и вредители задушили бы молодые проростки,
зерно их либо не развилось бы вовсе, либо оказалось бы больным и
невсхожим. И лишь естественный отбор в природных условиях пшениц,
устойчивых к болезням, например неподражаемых грибами (или иммунных к
данным болезням, как говорят ученые), спасал их от гибели.
Однако стародавние пшеницы не во всем удовлетворяли земледельцев. В
поисках более урожайных, быстрее созревающих, низкорослых и
отличающихся другими полезными свойствами сортов селекционеры проводили
скрещивания. Наследственный аппарат новых линий менялся. И нередко у
хороших по многим признакам растений гены иммунитета к болезням
оказывались выброшенными из наследственных структур клеток –
хромосом.
На незараженных участках земли такие сорта превосходили своих предков
по урожаю. Стоило же завестись вредителю или болезни, как эпидемия
быстро охватывала всю площадь посева нового сорта, и нередко земледелец
был не в состоянии собрать даже посеянные семена.
При длительном посеве одной и той же культуры на одном участке
положение усугублялось. Все больше и больше вредителей скапливалось в
почве, земля засорялась, и пока можно было уходить на новые земли, у
земледельца еще оставался сносный выход, но как только вся доступная
пахотная земля была занята, дальше так вести хозяйство было уже нельзя.
Таким образом, болезни сельскохозяйственных культур издавна были
тяжелым бичом населения. Не спасало и введение новых культур, которые
подчас сами становились объектами еще большего нападения вредителей.
Поэтому выход из этого положения был один – развить науку,
направленную па познание болезней и вызывающих их агентов, и выяснить
способы реальной борьбы с ними. С этой целью уже давно проводились
различные исследования. Однако без широкого развития разных
биологических дисциплин, на первый взгляд, часто
далеких от задач защиты растений, эти исследования наталкивались на
множество трудностей. Нужно было собрать сведения о характере развития
болезни, изучить структуру и особенности строения вредоносного агента,
его наследственность, сферу распространения, чувствительность к ядам и
т. д. А за этим ниточка тянулась дальше – к познанию тонких
биохимических реакций, характерных для вредителя, исследованию его
клеток на молекулярном уровне. Знания, требовавшиеся для разработки
действенных мер борьбы, оказались столь разносторонними, что только
совсем недавно – лишь после триумфального успеха биологии в
целом в середине ХХ века – стали складываться основы
современных методов новой науки, позволившей бороться с патогенными для
сельскохозяйственных растений грибами, вирусами, насекомыми…
Способствовали
распространению новых болезней и вредителей и успехи селекционеров.
Старые, вековечные сорта пшениц, возделывавшийся, скажем, в украинских
или приволжских степях, были устойчивы ко многим грибным заболеваниям,
таким, как ржавчина. Не так давно было установлено, что эта
устойчивость была приобретена в результате длительного процесса
эволюции пшениц на земле: оказалось, что в наследственном аппарате
пшениц присутствовали специальные структуры – гены,
обусловливающие эту устойчивость. Не будь их – и пшеницы
попросту погибли бы: болезни и вредители задушили бы молодые проростки,
зерно их либо не развилось бы вовсе, либо оказалось бы больным и
невсхожим. И лишь естественный отбор в природных условиях пшениц,
устойчивых к болезням, например неподражаемых грибами (или иммунных к
данным болезням, как говорят ученые), спасал их от гибели.